-------------------торговый центр или где мы там находились

Чонун ликовал. Почему-то на душе было так по-гаденькому спокойно и приятно после энной части дня, проведённой вместе с одногруппником. Это могло бы настораживать, если бы не было так непривычно. В самом деле, Соня был уверен, что Хёк сбежит от него ещё в гостиной, не желая разговаривать с чумным на голову хёном. Но нет, обошлось. И сейчас, проведя вместе время (а ведь, ёлки-палки, неплохо так его проведя), странная парочка топала по улицам Сеула. Йесон шёл позади, крепко вцепившись в руку одногруппника и перемещаясь словно на буксирчике.
Приползя домой, Соня вынужденно отпустил руку друга и принялся разуваться. Кинув у входа пакет с мангой и дождавшись, пока младшенький сделает тоже самое, Йесекс положил руки на плечи одногруппника и потащил его перед собой в ванную комнату, тихо подмурлыкивая что-то себе на ухо. Подмуркивание, к слову говоря, очень походило на песню из его первого мюзикла, в котором говорилось про вспоротые животы, помойных крыс, живущих в городе и прочей прелести средневековой Кореи.
Буквально втолкнув Хека в ванную комнату и войдя следом, Чонун попытался нацепить на свою травянистую физиономию наиболее миролюбивое выражение лица.
- Итак, больной, давайте посмотрим что нам говорят.
Соня погрузился в чтение одной из упаковок. После минутной паузы, он задумчиво поскрёб упаковкой затылок и выдал.
- Нам понадобятся нажницы.

О неееет. Йесон был настроен более, чем решительно. Он был настроен ОЧЕНЬ решительно, о чём красноречиво свидетельствовали азартно горящие глаза старшего. Назвался клизмой, лезь в задницу. Судя по всему, Хёкджэ был уже в собственным мыслях в полной заднице, ибо его растерянное выражение лица вкупе с щенячьими глазками могло бы растопить даже суровое и покрытое вековым слоем люда, сердце. Чонуна не пробрало. Он равнодушно пожал плечами на крик одногруппника, ибо никогда особо не следил за хёно-донсеновскими отношениями. Наверное, потому, что у него, кроме Рёука, в принципе таких отношений было как бы много…но при этом не было вообще. Прокашлявшись, Йесон показательно поднял солнечные очки на лоб, прижимая пряди волос и начиная вещать.
- Настоятельно рекомендуется удалять волосяной покров, по длине своей не достигающий 0.5 мм, дабы избежать сильного болевого эффекта.. –  Чонун уже хотел отставить пачку в сторону, однако что-то в тексте привлекло его внимание. – Упс, ошибочка вышла. Тут говорится, что волосы наоборот должны быть больше сантиметра, чтобы добиться более хорошего результата
Отставив упаковку в сторону, Чонун опустил перед Хёком на корточки и задрал его штанину, оголяя…лес. Довольно хмыкнув, Он поднялся на ноги. - Ладно, сойдёт и без ножниц.
На следующий вопрос суджушевец задумался. Он окинул оценивающим взглядом ноги Хёкджэ, скрытые джинсами, пытаясь вспомнить насколько там всё плохо.
- Полностью.  – Чонун вновь принялся заинтересованно вертеть в руках упаковочку с воском. – Кстати… как ты относишься к линии бикини?.

Йесон крайне обиженно покосился на своего одногруппника, чуть ли не дуя губы от досады. Нет, ну вот какая ж наглая обезьяна! Нет бы обрадоваться тому факту, что хён, добрая его душа, решил прославить его ляжечки (кстати, весьма неплохие ляжечки, если так уж подумать), да и в принципе, не только ляжечки - если не перед фанатами, то перед суджушниками уж точно. Ну а вы сами подумайте - у кого больше шанс узреть линию бикини Хёкджэ - у парней, которые могут шляться по дому мало того, что у трусах, так ещё и без трусов вообще, или у фанаточек, которые максимум в чём видели бибизяну - так это в шортах.
- А что? Мне идея очень даже нравится. - Чонун гордо фыркнул и о, хвала Ками-саме, наконец решился открыть упаковку. Вооружившись полосочками, Йесон хищно покосился на Анчоуси.
- Раздевайся.

Йесон равнодушно наблюдал за стриптизом Хёка. Не ёкало у него ничего внутри, ибо ноги одногруппников, а уж тем более волосатые ноги, не вызывали в его душе никаких светлых чуйств. То ли дело губные желобки! Чонун аж чуть было не облизнулся, но поняв, что Хёкджэ и так косится на него с опаской, решил этого не делать.
Итак, что они имели? Они имели мех, притом мех совершенный - тёмный и пушистый. Сонечка не удержался и глянул вниз - на свои,  пускай и скрытые штанами, но гладенькие ноги. Мда, конечно ничего общего с Хёковскими конечностями у них не было.
- Хороший вопрос, Хёкки, очень хороший... - Чонун тихо и крайне задумчиво хмыкнул, оценивая поле деятельности. Подойдя к одногруппнику, он похлопыванием ладонью по ванной показал что надо бы ножку поставить туда, дабы заниматься экзекуцией было удобней. Как только Хёк выполнил поручение, Соня начал тереть полоску между ладоней, разогревая воск на неё налепленный.
- Готов? - получив неопределённое мычание в ответ, Йесон с пятой попытки смог снять с полоски защитную плёнку. Теперь оставалась малость - налепить ЭТО на ногу одногруппника. Чем Чонун и занялся, высунув от усердия язык.

Бааааатюшки святы, да это ж настоящая звуковая атака! Йесон откровенно прифигел, ибо находиться в одном помещении с человеком, способным издавать ПОДОБНЫЕ вопли.. ёлки зелёные, это было стрёмно. Единственное, что оставалось Йесону - это радостно помолиться своему по истине железному самообладанию, ибо будь оно чуть более слабеньким - и он бы зажал уши руками, забыв даже про то, что в одной из рук зажата причина того самого вопля.
А вообще... Йесон задумчиво покосился на оставшуюся после экзекуции гладкую полоску. Подумав ещё немного - протянул руку и потыкал пальцем. Не поверил. Тыканье сменилось несколько фетиширующим поглаживанием.
- Слушай, а хорошо получается. Я даже не ожидал подобного результата. - Чонун довольно улыбнулся, откладывая полоску в освободившийся после извлечения из него упаковок с воском, пакет. Будучи абсолютно довольным получившимся результатом, Йесон достал ещё одну полоску и вновь начал ещё разогревать.
- Готов?

Такого хм...лестного описания себя любимого, Йесону ещё не приходилось слышать. Наверное, это было немного по-другому, если бы он жил на одном этажэ с Хичолем, матерный запас слов которого превышал все возможные и невозможные границы. В первое мгновение громкого вопля, Соня даже задумался - а правда ли он Чонун? Потому что того милого, родителе и одногруппницо любящего человека не могли посылать столь забористым матерком. Да нет, вроде Чонун всё же он. Так откуда же столько ненависти в этом вопле? Чонун покосился на свою руку, крепко сжимающую полоску с воском...упс, поправочка, просто волосяную полосочку. Ибо после очередного дёрганья, воска на ней не было вовсе, а если и был - он очень профессионально прятался за лесом с ног Хёка.
Наконец отвиснув, Йесон всё же отвесил одногруппнику профилактический подзатыльник, ибо...ибо, правильно. Ещё дедушка Хичоль завещал - старших надо уважать.
- И незачем так орать. Я ещё с первого раза понял что это больно.
Как ни в чём не бывало выкинув волосатую полосочку в пакет, Сонечка взял новую. О да, маньяк в нём ликовал.

- Я сам что? - Йесон иронично изогнул одну бровь, хотя под чёлкой одногруппник мог этого и не заметить. В штанинину задуло. Чонун опустил заинтересованный взгляд вниз, с трагичным видом наблюдая за тем, как впервые за последние годы на его гладенькие ноги обратили внимание.- А, это... - Йесон раздражённо дёрнул ногой, отвоёвывая её у одногруппника, но штанинину опускать вниз не стал, ибо было лень. Мда, вдвоём они представляли собой, наверное, просто шикарную картину - один вообще без штанов, и без энного количества волос на одной ноге, а второй просто с закатанной штанишенцией. Прелестное зрелище. Настолько прелестное, что Йесон даже кинул взгляд на дверь, дабы убедиться в том, что замочек закрыт и никто к ним неожиданно не ворвётся.
- Это природные особенности моего организма, выработавшиеся сразу же после того, как мама-черепашка уронила меня со своего большого панциря на Землю и мне пришлось жить здесь, притворяясь нормальным человеком. - Чонун был как никогда серьёзен. Ну в самом деле, не рассказывать же Хёку что его секрет заключается в ночных посиделках с кастрюлькой? Не так уж они близки для подобного.
Кстати, даже болтая, Йесон времени не терял. Так что, покуда Хёк отвлекался на разговорчики, Сонечка уже нежно наклеил полоску на его ногу, разгладил и дёрнул, уже заранее зажмуриваясь в ожидании возможной звуковой волны.

Йесон явственно вошёл во вкус. Его движения становились всё более и более уверенными и, казалось, что он обрёл какой-то новый для себя ритм, подстраиваясь под него в своём прогрессирующем садизме. К тому же, жертва начала вопить потише, так что мужчина мог нынче не волноваться за свои барабанные перепонки и нежный, ранимый слух.
Пакетик постепенно наполнялся волосяными полосками, что неуловимым образом грело душу травушки-мэна. Для полной картины не хватало только розовых ангелочков, порхающих под потолком и рассылающих по округе лучи если не любви, то травы так уж точно. Замечтавшийся Йесон дёрнул ещё пару полосочек: за это время ангелочки в его голове приняли статус зелёных, очаровательных черепашек, что рассылали вокруг не траву, а кувшинки и золотые ключики.
Выкинув ещё одну полоску в пакет, Чонун самодовольно усмехнулся. Нижняя часть ног нынче была абсолютно гладенькой и он, решив проверить насколько - осторожно провёл ладонью по гладкой коже.

Йесон невольно завис, скользя ладонью по глааааденькой, очень приятной на ощупь коже одногруппника. Для него это было почти как фетиш - ноги после экзекуции не сильно отличались от тех же самых губных желобков, которые Сонечка так любил лапать по ночам.
Опомнился Чонун только после того, как услышал звучание голоса Хёкки. Он крупно вздрогнул и, выпрямившись, покосился на друга из-под пушистой чёлки.
- Разве это не хорошо? - в голосе Йесона грозили прорезаться ехидные нотки, но он привычно загнал их глубоко внутрь себя. - Но ты рано радуешься - у нас ещё верх ног есть.
В доказательство своих слов, Облачко подхватил один из волосков кончиками пальцев и что есть силы дёрнул, тут же отпуская несчастный волос в свободный полёт

Йесон не выдержал таки - и отпустив волосяную бумажку, показательно зажал уши руками, наблюдая за тем, как губы Хёкджэ беззвучно выдают ругательства. Только дождавшись, пока он прекратит ругаться, Соня соизволил убрать руки от ушей, с лёгким недовольством и обидой косясь на младшенького.
- Прекрати ругаться. Хуже Хичоля, честное слово. - Чонун скривился, неодобрительно смотря на своего донсена. Подняв с пола упавшую полосочку, он привычным движением отправил её в мусорный пакет и достал новую. Надувшись до состояния злобного хомяка, которого  мало того, что поливают отборным матом, так ещё и бьют по чём зря, он отвернулся от Хёка и начал со злобным бурчанием разогревать воск.

- Не зарекайся. - Чонун усмехнулся, равнодушно и как-то совершенно хладнокровно наклеивая ещё одну полоску. Он уже успел войти во вкус, выйти из вкуса и вновь войти - поэтому движения его были выверенными и чёткими. Может быть, Хёку он и казался садистом, но Чонун, действующий совершенно пофигистично, не преследовал цель - "сделай одногруппнику больно".
Постепенно пакет наполнялся полосочками, воск в пачках таял и, наконец, спустя энное количество мучений, во время которых Хёк ещё не раз прошёлся по матным словечкам, Йесон наконец закончил экзекуцию. Отступив на шаг, он окинул результат критичным взглядом. Подумав, даже вновь потянулся их полапать, на сей раз уже более привычно ощущая гладкость кожи и зависая.
- Ну вот..совсем ведь другое дело.